Непродолжительное, но всё же значительное, время обитала Мадлен Прайор в Нью-Йорке, проживая в небольшом, обветшалом и гармонично мрачном, доме, окружённом множеством других ему подобных, лишь с той большой разницей, что выглядели они все более для жизни привлекательными, по крайней мере, по суждениям самой рыжеволосой, в них был тот очаровательный уют, к которому стремятся многие молодые люди, создающие, или в её случае создавшие, семью. Аккуратно выкрашенные заборы, растущие и ровно выстриженные кусты азалии создали спокойную и, главное, здоровую атмосферу - всё, чего у Мадлен не было, и чего она не особо сильно-то и хотела, окружало её, неким показательно-отрицаемым фактором, способный отвлечь молодую девушку от всей той нестабильности, что тревожила её в прошлом. Прошлым она окрестила своё жалкое происхождение, не каждый день узнаёшь, что ты - клон, да и к тому же клон девушки, в которую до безумия и беспамятства влюблён благоверный, - подобное изречение в последнее время настолько умиляло рыжеволосую, что она не могла сдержать невольной саркастической усмешки, - быть может Мадлен Прайор и не ненавидела Джин Грей, а могла бы, но уж точно не пребывала от всей ситуации, связанной с ней. Во-первых, пускай Скотт Саммерс и был эгоистичной сволочью, мнение о молодом мужчине по собственному признанию, прежде всего самой себе, сложилось у Прайор задолго до того, как он благополучно ушёл однажды из дома в ночь и не вернулся, бросив не только её, но из сына; Мадлен в ту пору чувствовала себя такой дурой, и ведь дёрнул чёрт выйти за него замуж, а после и вовсе задуматься завести ребёнка. И было бы на душе не так мерзко, если враньё распространял один лишь Саммерс, врали все вокруг, - и не нужно вдаваться в подробности злосчастной истории, - хватало и того, что Мадлен постоянно чувствовала, словно её ото всех скрывают; уж если не стыдятся, то явно не из-за благих намерений с ней поступают именно таким образом, - она всё ещё помнит выражение лица, да и просто взгляда, младшего брата Саммерса, Алекса, когда они впервые встретились. Казалось ли Прайор, что впервые? Нет, по глазам многих можно было понять, что они одновременно и знают, и не знают её, - сама же она вынуждена была находиться в полном неведении; конечно, до поры до времени, однажды правда должна была всплыть, и она всплыла. Во-вторых, освободившись от тяжкой ноши, Мадлен поняла, что никогда толком и не любила Скотта, - любила та часть её, что была насильственным образом в неё внедрена, - и его уход хоть и задел девушку, но униженной и оскорблённой она себя от этого не чувствовала. Первые несколько часов после осознания ужаса своего положения, Прайор подумывала отомстить молодому мужчине со всей жестокостью, - но чего бы она добилась? - ровным счётом ничего, легче уж точно не стало бы, ведь суть её проблемы крылась не в нём. Относительно, но всё же нет. Состояние аффекта быстро отпустило рыжеволосую, и Мадлен старательно пыталась переосмыслить свою жизнь, взвесить прошлое и настоящее, пытаясь выставить хронологическую её последовательность: что она сама о себе знала и узнала?
Её имя  - ненастоящее, а просто прихоть мистера Натаниэля Эссекса, проклятого любителя штамповать клоны, помешанного на Скотте Саммерсе и Джин Грей, и дано было девушке не сразу, а лишь по факту проявленного к ней интереса, когда от простого «сосуда», неспособного думать самостоятельно, да и просто существовать без посторонней помощи, ровным счётом не осталось ничего. Спасибо стороннему вмешательству Феникса, наделившего её сознание. Воспоминания, чувства и эмоции, подобно имени и персональным данным Прайор, являлись фальсификацией, - было ли ей на самом деле двадцать семь или она просто выглядела на данный возраст? - на фоне поступок ещё законного супруга Мадлен мерк; он оставил не её, он оставил её с этим. А этого она простить была уже не в силах. Если бы хоть кто-то набрался смелости и признал нереально, практически фантастическое, сходство Мадлен Прайор с Джин Грей, всего можно было бы избежать, - рыжеволосая знала бы, как принять, смириться и научиться с этим жить, но «кто-то» трусливо поджал хвост и сбежал при первой удачно подвернувшейся возможности. Спасибо, милый Скотт. В-третьих, девушка пыталась оградиться от общества Саммерсов, - сбежать, начать жить заново, переосмыслить и преодолеть, - но всякий раз смотря на маленького сына, она не могла с собой совладать, пускай ребёнок мало в чём был повинен, а со временем она и вовсе вновь начала проявлять к нему симпатию, таки не его вина, что отец оказался такой скотиной, - и как бы она не старалась, толком ничего у неё не выходило. И всему виной Александр, умудрившийся найти её в Нью-Йорке, вторгнуться в её новую личную жизнь, появляться вновь и вновь, действуя тем самым на нервы, - первые его попытки поговорить с ней всегда заканчивались для молодого человека плохо, Прайор могла за себя постоять, спасибо генетически предоставленным способностям Джин Грей, хоть они и не дотягивали до того самого совершенства, открыли во многом в самой Мадлен не только потенциально заложенную индивидуальность, но и позволили контролировать латентные, ранее скрытые, умения, так что выставлять Саммерса за дверь с каждым разом становилось проще. В итоге это «проще» становилось день ото дня забавней, подсознательно ловила себя на мысли девушка, что даже ожидает очередного его визита, и не сказать, что младший Саммерс заручился доверием, а она прониклась к нему, - с последующими визитами становилось ясно, что он воспринимает её такой, какая она есть, а «не то самое подобие Джин Грей», что в ней искал Скотт, такой как она, Мадлен не будет, не сможет быть и, главное, не хочет быть. Постепенно, как тот самый прирученный агрессивно настроенный дикий зверь, Прайор научилась воспринимать Алекса, решившего явно обосноваться в её жизни дольше, чем она представляла и планировала, - и с чего вдруг такая забота? - поэтому пресеклись в конечном итоге попытки вытеснить юношу, даже если прибегала рыжеволосая к различным не самым приятным методам до этого; как оказалось, упорства ему не занимать, в противовес своего чутка трусоватого брата.
Так и жила Мадлен Прайор пока однажды не воззвала, или к ней не воззвали, сторонние тёмные силы, готовые даровать девушке то единственное, что ей не хватало, - к сожалению, даже общество младшего Саммерса не способно было избавить рыжеволосую от этой мучащей её пустоты, - индивидуальность. Индивидуальность возможно и имела свою цену, ос радостью оплаченную, даже если потребовалось бы отдать сына, чья невинная душа в итоге никому из демонов не нужна была, но рискнуть рыжеволосая решилась: она заключила эту сделку. В довесок к обретённым умением, - прекрасным способностям, уж точно выделяющим Мадлен на фоне прочих, - она избавилась от своей ноши, отдав им «то самое лицо», на которое она больше не будет с отвращением смотреться в зеркало. За ту неделю, что она провела в одиночестве, - от сына она отделалась, отдав своему «родителю» не без корыстной для себя выгоды конечно, пускай мистер Эссекс временно потешит себя иллюзиями своей победы; у Мадлен был план, и она готова была его воплотить, - ей предстояло многое испытать, муки совести до моральных, душевных и физических, - сделка с самим Адом не могла пройти легко и безболезненно. Хоть и изменилось по волшебству обличье Мадлен, она должна была испытать долю мучений после, болезненным было обращением, и ей пришлось его преодолеть, как показательный акт своего достоинства и силы, - они выбрали её, она выбрала их, - и ей-то уж точно хватит сил и смелости выстоять. Поглядывая на отражение в зеркале и касаясь пальцами гладкой бледной кожи, Прайор нравилось лицезреть свой новой облик, пускай огненные рыжие волосы остались при ней, Мадлен отпустило; отпустили пагубные мысли и чувства, колом засевшие, заставляющие пустоту разрастаться, - она, наконец, обрела желаемое. Теперь девушка могла начать выстраивать свою жизнь так, как ей того самой хотелось, никаких внешний факторов не осталось, никакого следа от прошлого, - всё было стёрло, и это устраивало.
- Ну здравствуй, - произнесла девушка, растянув губы в привычной для неё саркастической усмешке, поглядывая на юношу, стоявшего в дверях её дома и явно не ожившего такой встрече; Мадлен терять уже в принципе нечего было, она лишь предвкушала последствия совершенных ею деяний, - к слову, они ведь не были такими уж и ужасными? У Прайор, как оказалось, с самого первого дня существования не было никакого права на выбор, и она решила исправить эту несправедливую насмешку судьбы.

Было множество вещей, сохраняемых Мадлен Прайор в секрете, - хотела бы она поделиться сокровенным с кем-либо? нет, - по своей сути она была недоверчива, и недоверие к окружающим крепло с каждым днём, потому что причин и оснований относиться к людям иначе у неё не было. Да, возможно она была той прибившейся к чьему-то дому собакой, прикормленной и получающей немного ласки, но вот только за порог никто не намеревался её пускать, да и сама рыжеволосая не стремилась заступить за чётко прочерченные границы. В отношении Алекса она испытывала тот мизерный спектр чувств, позволяющей девушке полагать, что даже если это и не привязанность и не нечто большее, то хотя бы элементарное уважение, способствующее доверию; не меньше, не больше. Сколько бы не пытался младший Саммерс пробить выстроенную девушкой стену между ними, проявляя упорство день ото дня, Мадлен не поддавалась, она сделала вид, что поддалась его красивым словам, его поддержке и внимаю, коим Алекс одаривал её, Прайор всё же оставалась по ту сторону черты; по ту сторону порога, где тепло и уютно. В конечном итоге она решила сдаться, впустила в свою жизнь очередного Саммерса, которому в отличие от старшего не было нужды врать, не было нужды притворяться и изображать кого-то другого, если она и не понимала, за кого именно приходилось себя выдавать. Осознание разрушило то маленькое человеческое, что могло зародиться в душе и сущности Прайор, и девушка на какую-то долю мгновения потеряла суть и смысл своего существования: была ли у неё жизнь? Нет, у неё был сумбур и не жалкая форма существования. Какова жизнь у Джин Грей? Вероятнее всего подобные мысли должны были бы заботить Мадлен, но факту ей был плевать на ту рыжеволосую, чьим подобием ей пришлось стать, - интересно, что предстоит испытать той второй рыжеволосой, узнай она и о существовании клона? Смирилась и приняла бы ложь Скотта Саммерса, словно данность? И является ли сама Прайор слабой личностью, если не умеет прощать, ведь для этого нужно мужество и сила воли? Как женщина Мадлен простила своего недальновидного муженька, - он предпочёл ей оригинальную версию, ну с кем не бывает? Может быть это действительно была пресловутая любовь, о которой орут на каждом углу, испытываемая Скоттом к Джин Грей, а она была лишь способом отвлечения от печальных мыслей, поселившихся в его пустоголовой голове. Мадлен готова была простить, как мать его ребёнка, - мужчины они такие, они предают в первую очередь не своих жён, а своих детей; и чувства обиды ранит не за себя, а за то существо, что вечным будет напоминанием о якобы благородной сущности Саммерса, в которую поголовно готовы были верить все, а что ей остаётся? Мальчишка был ещё мал и не помнил своего отца, ему посчастливилось не так часто лицезреть его лицо, вечно отсутствующий и выпадающий из реальности Скотт не был образцом для подражания, в конечном итоге он лишь раздражал рыжеволосую своим поведением, поэтому в будущем ребёнку можно будет поведать историю о том, как его переехал бульдозер или он пал смертью храбрых, спасая котят из огня. Мадлен Прайор готова была сплести клубок этой лжи, лишь избавить чадо от мучений и терзаний, когда он вырастит и будет задавать слишком сложные для его сознания вопросы: а где мой отец? И ответ будет заставлять девушку ненавидеть Саммерса ещё больше, чем прежде. Нет, она не винила его, как женщина, - и простила, как женщина. Как человек, - личность, как угодно называй, - она не в силах была его простить, и не хотела прощать за то, что прозябать в этом дерьме он оставил её одну; благородный поступок, ничего не скажешь. Мадлен злилась, и злости в ней становилось всё больше. Злость накатывала и вытравливала сущность Прайор, когда смотрелась в зеркало, когда расхаживала по старым комнатам, мечтая вырваться из этой дыры и переехать, - перебраться куда можно подальше от места, принято считать домом.
От смены места жительства легче не становилось, каждый день приходилось теперь мириться с сомнением, посеянным в сознании, и с голосами в голове, словно насмехающимися над ней: глупая, глупая Мадлен. И становилось тошно от этого абсурда, словно все во Вселенной знают то, чего не знает Мадлен, - Мадлен начинала завидовать, начинала вспоминать и понимать, что даже если исключить из своей жизни Саммерса, у неё ничего не остаётся. Не оставалось самого простого и обыденного для любого человека, каким он не был бы, - родителей, Мадлен не к кому было прийти, не у кого было найти и толику утешения; не к кому было обратиться за советом, - не прийти и не припасть к материнской груди чтобы выплакаться, чтобы стало легче. Мадлен Прайор легче не остановилось, она была оставлена в гордом одиночестве лицом к лицу с собственными демонами, отражением, что было и вовсе не её; какая ирония, жестокая судьбы шутка. А потом одиночество по мере напора младшего Саммерса начало рассеиваться, да и сама Прайор не была изнеженной девушкой, чья душевная боль могла бы затмить здравый смысл, - она была сильнее всего многих живущих, и уж точно морально сильнее мужа, поэтому обида задолго не задержалась в её сердце, - она отпустила, простила и решила просто-напросто начать всё с чистого листа. Не было больше нужды строить из себя ту, которую он хотел в ней видеть, Мадлен Прайор никогда не была Джин Грей, сколько бы не грезил об этом Скотт Саммерс. Мадлен не прощала и не готова была принять обратно мужчину, притащившего за собой мешок дерьма, как на её месте поступил бы оригинал, однако она не намеревалась давиться злобой в попытках отомстить. Нет, Прайор была хитра и изворотлива, и что самое главное - умела ждать. Быстрая месть удел слабых импульсивных личностей, а она была не такой,  рыжеволосая умела преподносить всё в самый удачный для этого момент, и прекрасная возможность очиститься от душевного позора представился ей достаточно скоро, - будь смиренен и покорен, и тебе воздаться за терпимость, - и теперь она была не жалкой копией идеальной во всём Джин Грей, обладающей не только внешность девушки, но и её способностями, далёки от неподражаемого оригинала, но при всём этом мощными - многогранными, и Прайор знала, как правильно и выгодно их развить. Теперь Мадлен Прайор была Мадлен Прайор, с неизменным характером, со своим здравомыслием и сознанием, - язвительностью, колкостью и дерзостью; толикой жестокости и суровости, - она была такой, какой никто не был в силах её создать, девушка более не являлась чьим-то подобием, обретя своё собственное лицо и волю, отказавшись от всех связей со своим Создателем; Мадлен пошла на сделку, дважды, она приняла предложение демонических сил и дала желанного ребёнка злобному гению в обмен на свободу. Жаль только, что Натаниэль Эссекс и не подозревал, что всё содеянное Мадлен было частью её коварного плана.
- Ожидал увидеть кого-то другого? - ехидная усмешка растянула в тонкую линию губы девушки, она конечно и до этого ухищрялась подтрунить над молодым человеком всевозможными способами, но сегодня подобная блажь куда приятней всех прочих, и рыжеволосая лишь рассматривала выражение лица молодого человеком серьёзным, но слегла насмешливым взглядом серых глазах. Пока он исследовал её новое обличье, с каким-то детским любопытством, пытаясь наверное понять, как именно произошло столь дивное перевоплощение, Мадлен чувствовала прикосновения ладоней молодого человека к своему лицу, - ощущения были всё же другими, хотя на чувственный аспект вряд ли кардинальные перемены облика могли бы повлиять, но если раньше прикосновения периодически сопровождались неким отвращением, то сейчас подобного мерзкого чувства рыжеволосая не испытывала. И пока Мадлен молча моргала, наблюдая за переменчивым выражением лица Алекса, всё больше растягивая тонкие губы в ухмылке, - Прайор улыбалась очень редко, и эта редкость была настолько мизерна, что если бы девушку распирало от счастья, никто никогда не узнал бы об этом, - продолжая наблюдать за Саммерсом, она не сразу обратила внимание на их близость, скользящую по её оголённой шее руку. Да, вероятнее всего между ними давно были стёрты все грани дозволенного, но это не отменяло того факта, что Мадлен испытывала всё по-новому, не догадываясь, что эффект от нового облика будет таким вот мощным, не в плане тактильного восприятия, но и чувственного. Она всё же наблюдала за ним, подняв взгляд и прикоснувшись пальцами к его губам, словно возведя тем самым новый между ними барьер, с секунды Прайор смотрела него взглядом суровым, свойственным для неё холодным и мало что на самом деле выражающим, доброты и понимания в нём найти было сложно, но девушка продолжала молчать и лишь смотрела сначала в его глаза, а после любовалась привлекательной мордашкой. В его голове только что пронеслась тысяча печальных мыслей, думалось девушке, рыжеволосая всем своим видом демонстрировала отказ, в сторону взгляд отведя, но после минутных колебаний и волны накатанной толики умиротворения, сравнимого с счастьем наверное, Прайор провела пальцами по его губам, сместив их на выточенные скулы и чуть ближе приблизилась, сократив до минимума расстояние между ними, - свободная рука скользнула по груди, плечам и пристроилась на затылке, перебирая густые короткие волосы, - усмехнувшись как бы напоследок, Мадлен прикоснулась своими губами к его, прильнув телом к молодому мужчине ещё плотнее. Может быть в какой-то альтернативной реальности Мадлен Прайор принимала другие решения, с самого первого дня своего существования: кто знает, была ли она счастливее от этого? Рыжеволосая, продолжающая целовать светловолосого юношу, прекрасно понимала, что всё это не приведёт к чему-то большему, наивность не была свойственна девушке, как и глупые мечтания, ей просто нравилось находиться в его обществе по той простой причине, что Алекс Саммерс никогда от неё ничего не требовал, он был единственным человеком, знающим всю правду о Прайор, - кто она и кем является. Конечно, всего ему знать не положено, но достаточно для того, чтобы выстроить доверительные отношения между ними; она ему не врала, и он вроде бы предельно был с ней честен, - они в расчёте, и достаточно взрослые люди, чтобы принимать такие вот серьёзные решения, не прося ни у кого ни совета, ни дозволения.