Бар был средней паршивости и средней престижности, такие весьма популярны среди всех слоев населения – старый добрый джаз или кантри, лакированное дерево, полумрак и пара бильярдных столов, самое оно, чтобы пропустить пинту-другую портера, Дакену нравятся такие места, хотя чаще его можно заметить в пафосных клубах, битком набитых оголтелой от вседозволенности молодежи, глотающей дешевую наркоту под дорогие коктейли и потрахивающей друг друга в уборных, не особо заморачиваясь полом партнера, там он чувствует себя на среди своих, среди тех, кому наскучила жизнь, среди тех, кто ищет чего-то на грани, за гранью, жадно тянущих впечатления, швыряющих их в бездну своих душ, как в пропасть, только вот какая беда – им все было в новинку, а Дакен нажрался этого по самое горло, нажрался их несдержанного веселья затуманенных алкоголем мозгов, он столько раз проходил через это, что его уже тошнило от молодых, взопревших от жары тел, от учащенного от духоты и внутреннего жара дыхания, они давили его, пожирали снаружи так же, как изнутри пожирала та самая тьма, что снилась в детстве, душная и тяжелая, как пуховое одеяло в разгар лета на солнцепеке. На сегодня он взял выходной от своих обычных развлечений, ему было нужно что-то другое, что можно было найти на улицах, но до чего сам он не был охотником – слишком самоуверенный, слишком гордый, никого не брал силой, мог одурманить раз или другой, но в партнерах недостатка никогда не знал, путь хотят, пусть любят, это куда унизительнее, чем банальное насилие, Дакен по себе знает.
Она была старше, чем казалась, она была хороша, она была опасна, но самое главное – от нее за милю веяло приглушенной яростью и болью, засевшей не под сердцем даже, а где-то вверху живота, под самой диафрагмой, оно тянуло, как глубокий порез, который все никак не заживает и не заживает, и ноет, и хочется выцарапать себе сердце через грудную клетку, Дакен знает, что это такое, у него был один момент в жизни, когда так и хотелось сделать, но уже поздно, не так ли, мама, слишком поздно, ничего не исправить этим бессмысленным жестом, впрочем, он не до конца уверен, что это сработало бы.
Впрочем, сейчас это неважно, во всяком случае, не настолько важно, как этот запах – боль, ярость, немного оружейной смазки и пороха, она недавно брала оружие в руки, дикая штучка, не милая киска, а настоящая хищница, из тех, что никогда не сдаются, идут до самого конца и шлют всех к чертям с хрипловатым грудным смехом, на который поворачиваются в таких вот прокуренных уютных барах даже старики и геи, такую вызывающую сексуальность нельзя игнорировать, даже если не даешь себе отчета, что немалую долю ее составляет этот ядреный коктейль из запахов.
Ему ничего не стоит сойтись с барменом в сходной цене, ему ничего не стоит узнать, что здесь есть милые комнаты на втором этаже, где никто и никогда не беспокоит, ему ничего не стоит получить маленький бронзовый ключик с номерком, его, знаете ли, очень любят служащие всех мастей, и непонятно, то ли они так подвержены влиянию его феромонов, то ли просто нутром чуют, кому не стоит перечить, а с кого можно еще и поиметь выгоду. Представления, знакомства – такая банальность, один хищник всегда узнает другого, даже если они разных пород, уж лучше прихватить второй стакан, с негромким стуком поставить на столик и плеснуть виски на два пальца, пододвигая даме, не надо забывать про галантность, даже если воздух вокруг дрожит от плавится от того пряного, вязкого и душного, чем Дакен предпочитает травить своих случайных знакомых, чтобы уж наверняка, но в строго отмеренных дозах, чтобы не заглушить эту боль, на которую его тянет, как акулу на запах крови, которую он жадно жрет с независимо-безразличным видом, иронично салютуя стаканом, ну что же ты сделаешь, детка, что решишь, давай, рискни, сделай свой ход.
Отредактировано Daken Akihiro (2015-08-05 12:25:36)