Джимми опять вляпался. Да, он это умел. Вернее, кажется, это было еще одной из его сверхспособностей, иначе как можно было объяснить тот факт, что он в очередной раз глупо спалился в баре полном тех, кто недолюбливает мутантов. Собственно, он и зашел-то сюда всего лишь промочить горло, а потом как-то нелепо и совсем того сам не желая, подслушал разговор этих, тоесть мутантофобов, с очередным невменяемым планом поимки этих, тоесть таких как он - мутантов, и скорейшее их уничтожительное исцеление. Другой бы разумный на его месте, просто расплатился бы и ушел, а Джимми, настоящий отпрыск Росомахи, который страдал чем-то вроде синдрома не контролируемой агрессии, разумеется запустил в компанию столом. Компании не понравилось, что в них кинули стул, и они в ответ сначала бросили стул, потом пустой бокал из под пива, а потом, поднявшись со своих мест, извлекли ножи. Ножи были красивые, блестящие и острые. Но не такие, как его когти. Особенно внушительно все выглядело - а под всем подразумевается процесс извлечения когтей из костяшек - в полнейшей тишине, когда более тридцати пар глаз внимательно наблюдали за каждым его движением. Когти сверкнули в слабом освещении, и началась красивая, но не слишком долгая потасовка. Джеймс не планировал никого убивать, а всего лишь нанес несколько режущих ранений, чего хватило для того, что большинство поняло, что шутки с этим парнем плохи. Затем, откуда ни возьмись появился пистолет, который угрожал ему куда в район виска, и тут-то началось бы самое интересное, если бы не звуки полиции. Кто-то предусмотрительный вызвал 911 еще когда стол полетел в сторону компании, а Джим даже не уловил этого, стараясь справиться с желанием покромсать тут на ленточки каждого, кто попадался ему на глаза. в таких местах полицию не особого любили. Во многом потому, что копы предпочитала забирать всех не слишком трезвых до выяснения обстоятельств, и даже не виновный мог попасть за решетку, пока не выяснится что он вообще-то ни при чем. Люди стали наперегонки выбираться из бара, кто-то додумался выйти через черный ход, но большинство предпочитало ломиться в парадную дверь, куда уже, громко хлопнув дверью, следовала полиция. Хадсон не долго думал, а рванул в сторону черного хода, отталкивая плечом бармена, который хотел было преградить ему путь, молодой человек чуть слышно заворчал себе под нос, а затем и вовсе, зарычал, дабы лишние граждане стоящие на его пути поспешно ретировались.
Оказавшись на улице, Джеймс завернул на соседнюю улицу, оттуда проследовал на еще одну, а вскоре был таков. Благо никакими отличительными чертами он сверкнуть не мог, да и не прибил никого, так что все это спишут на банальное хулиганство. А обычных хулиганов никогда не ловит, так что скорее всего, уже завтра о нем все забудут и максимум что, в этом баре еще недельку будут собираться свидетели, и перетирать наглому мутанту, напавшему без причины, кости. Впрочем, его это абсолютно не беспокоило. Проклиная себя за не сдержанность, Джеймс-младший подумывал как бы ему по незаметнее добраться окольными путями до своего номера в придорожном отеле и прикинуться, что он провел там всю ночь, благополучно сопя. Извлекая из кармана мобильный, он притормозил у стены, чуть ли не сливаясь с ней, и нашел навигатор. Выстраивая маршрут, он вздохнул. Окольные пути занимали больше получаса, а значит что он доберется до нужного ему места совсем не скоро, одно радовало : дождь закончил. Убрав девайс, блондин хотел было уже последовать по одному из рекомендованных путей, как вдруг резкий порыв ветра принес ему незнакомый запах, который насторожил его.
Хадсон принюхался, притаившись у стены и не спеша уходить. Несколько секунд прислушиваясь, до него дошли легкие и едва уловимые шаги, крадущегося и явно не желающего что бы его поймали, кого-то. Он все еще стоял на месте, продолжая принюхиваться, шаги и запах, шли явно по направлению к нему, а интуиция, которая давно запретила молодому человеку верить в совпадения подсказывала, что эта слежка не просто так, и что кажется интерес вскоре будет проявлен именно к нему. Хадсон не слишком любил сюрпризы, предпочитая если удавалось, действовать на опережение. Сейчас была именно такая возможность, именно поэтому он сделал вид, что слежку не заметил. Выходя из-за угла, блондин спокойно последовал совсем не в ту сторону в которую ему надо, а обратно. Медленным и прогулочным шагом направляясь в сторону своего ищейки. Внимательно слушая шаги, он понял что его внимание привлекло шуршание гравия, и чуть наклонившись, он обнаружил за деревьями аккуратно выложенную тропку. Бесшумно скользнув туда, он втянул носом воздух, резко разворачиваясь и перехватывая того, чьей целью мог бы стать, будь он чуть менее внимательным. Прижимая - при ближайшем рассмотрении - ее к дереву, парень зажал ей рот рукой, совершая захват и не позволяя ей пошевелиться. Мгновение он держал ее, а затем выпуская одной рукой, тут же выпустил когти, отпуская рот и показывая жестом, чтобы она и не вздумала кричать, кто ее знает, тут же снова прижимая ее к дереву и не опуская когтей.
- Ты какого черта тут? - Джеймс уже ни за чтобы не поверил, что она просто тут гуляет, именно поэтому, продолжая ее удерживать, он чуть ближе прижал когти к ее шее, для наглядной демонстрации своих намерений, а затем проговорил - Я не люблю, когда ко мне подкрадываются. - усмехнувшись, он едва заметно склонил голову в бок, чтобы получше рассмотреть ее, ведь свет падал лишь на одну часть ее лица, остальная же была скрыта под ночной тенью деревьев. Ее запах был знаком ему, но не потому что он некогда ранее его чувствовал, а скорее на каком-то интуитивном уровне, подсознательном, словно бы он был родной, или родственный. Слегка нахмурившись, Джеймс продолжал ждать от нее ответа, и на попытку увернулся, лишь прижал ее сильнее, на этот раз уже дотрагиваясь когтями до шеи, что значило серьезный порез при любом не осторожном движении.

Джимми ждал. Атаки, ответа, усмешки, но только не этого гнетущего молчания, которое раздражало его и без того не стабильное эмоциональное состояние. Оно щекотало его нервишки по сильнее ее уверенного взгляда или ни на йоту не участившегося сердцебиения. Он ненавидел задавать вопросы, ответы на которые не получал, потому что тогда он выцарапывал их, в прямом смысле этого слова, а он так не любил впадать в эти стадии неконтролируемой ярости. Джимми ждал и молчал ровно так же натянуто, так же равнодушно и немного даже насмешливо, уже не нарушая тишину повисшую между ними, лишними вопросами, на которые возможно опять же не получит ответ. Она надеялась быстро с ним разобраться? Наивная. Она надеялась, что ее внезапная попытка вывести его из стоя причинит ему хоть какое-то препятствие?
Джим рефлекторно отскочил назад, когда лезвие вошло в ногу, прорезая кожу и чуть ли не отрезая знатный ломоть мяса, а затем почувствовал как по ноге потекла свежая кровь. Он почувствовал ее на кончике языке и втянув носом воздух, различил металлические оттенки. А ведь он, между прочим, не нанес ей никаких повреждений, и практически предлагал вступить в переговоры. Сделав несколько шагов назад, он рассмотрел порванную штанину, на сколько это было возможно сделать в темноте, и тихонько фыркнув, усмехнулся. Не прошло и пяти секунд, как рана начала стремительно затягиваться, а порезанные края, стремившиеся друг к другу, все еще доставляли ему немного боли, которая не стоила, впрочем, никакого внимания.
Хадсон проигнорировал язвительное высказывание, отступая еще на несколько шагов, под свет фонарей и на более широкую площадку, дабы иметь возможность маневрировать и обладать большим обзором. Нельзя было его назвать новичком в деле драк или стычек, но и профессиональном его называть было бы не верно. Блондин действовал на основе своих инстинктов, которые подсказывали ему как лучше поступать в той или иной ситуации, а сейчас, чувствуя перед собой серьезного соперника, он старался подготовить более выгодную для себя почву, начиная хотя бы, с предстоящего поля битвы. Оценив пару когтей, идентичных тем, что поблескивали сейчас у него самого, он уважительно присвистнул, а затем принял боевую стойку.
- Итак? - помахав рукой, он пригласил к себе по ближе незнакомку, подспуская ее не ближе чем на расстояние пореза. Хадсон пробно рассек воздух, не слишком стараясь ее задеть, а скорее проверяя реакцию и убеждаясь, к своему огорчению, что она была превосходна. Впрочем, раз он уже смог ее однажды застать врасплох, значит сможет это сделать еще раз. Приободрившись, молодой человек, позволил ей так же прощупать его, с удовольствием демонстрируя как он сам великолепно уклоняется от колюще-режущих ударов, и умеет делать такие же впечатляющие прыжки и сальто, как и она. Закружив друг перед другом, будто дикие звери, парень и девушка не сводили друг с друга глаз, то и дело совершая всевозможные выпады, стараясь задеть своего противника. Изрядно покромсав одежду друг-другу, они начали беситься. Хадсон почувствовал, как его разбирает от невозможности задеть девушку, и от того, что он начал испытывать по отношению к ней необъяснимый гнев и ненависть. Она вдруг стала центром всего, что он ненавидел так сильно, предстала перед ним собирательным образом всего, что так раздражало и злило парня. В глазах зажглись злые огоньки, а поведение Джима изменилось. Перестав осторожничать, он грозно пошел в наступление, при этом издавая звуки сильно напоминающие рычание. Игнорируя ответные выпады, Джим несколько раз равнодушно подставился под режущие удары, но его раны заживали еще раньше, чем он успевал сделать следующий шаг. Нанося свой первый резкий и мощный удар, Джеймс сначала ударил девушку плечом, отбрасывая ее от себя, а затем кажется просто рассек воздух, но на самом деле, острием когтей провел ей по боку, обнажая ребра и выпуская кровь. Оказываясь в считанные секунды рядом с Лаурой, Джеймс продолжает свое тесное наступление, активно работая когтями. Не позволяя опомниться или нанести удар, Джим колит, режет и бьет, жадно рыча и скалясь. Загоняя свою жертву, он не дает ей подняться, однако не наносит серьезных ранений, которые бы вырубили ее, а просто продолжает держать жесткий и быстрый «боксерский» темп, не позволяя подняться на ноги, но и не лишая полностью свободы действий. То и дело отмахиваясь от ответных ударов, Джим даже не обращает внимание на то, что его порезы наносят не больше вреда ей, чем ее порезы ему, а все продолжает неустанно наступать.
Он не знал зачем она пришла, зачем попыталась напасть на него. Это было все не важно, единственное, что сейчас имело для Джимми значение - это убить ее. Он хотел ее уничтожить, но не желал ей быстрой смерти, предпочитая разобраться с ней медленно и мучительно. Джеймс не знал почему, за что, в чем причина такой ненависти - это ведь было не важно. Единственное, что сейчас имело для него значение, это его звериные инстинкты, которые завладели им, которые полностью захватили его, они кричали ему, что если он не убьет, то убьют его, что жизнь гораздо проще, чем размышления о справедливости и праве на жизнь. Все строится по простому принципу - съешь, или съедят тебя. Хадсон не собирался быть съеденным, в его планы еще входило пожить.

Неумолимый Джимми, забывший про любой самоконтроль. Неудержимый Джимми, забывший о муках совести и о цене человеческой жизни. Безжалостный Джимми, который рвал, бил, царапал и лязгая, как настоящий зверь, зубами. Он не останавливался. В этом была его главная проблема - чувство гнева могло захлестнуть его полностью, с такой необъятной силой, что он терял всякий разум, бросаясь на своего соперника как дикий зверь. Раньше с ним не было таких припадков, все имело свои границы, но со временем он стал все больше походить на зверя, гонимого инстинктами, который при любом намеке на собственную безопасность предпочитал превентивный удар, он не ждал когда на него нападут, затаившись в засаде, он бросался первым, и под его натиском было не так просто устоять. Не смотря на его не опытность и просчеты, он брал бесстрашием и молодой залихватской силой, которая, казалось, была бесконечна. Джимми сносил все на своем пути, и уже перед ним был не живой человек из плоти и крови, а цель которую необходимо было уничтожить для собственной безопасности. Ему бросили вызов, нарушив его спокойную и размеренную жизнь, ворвавшись и спутав его планы, ему угрожали, когда показали когти и он не станет спускать это просто так. Он не пропустит это мимо ушей, он отстоит свою жизнь.
Хадсон не рассчитывал, что она за секунду оправиться от последнего удара и юркнет вниз, обеспечивая себе тем самым некоторое время для дальнейшего маневра. Джимм рычит, оказавшись прикованным к дереву и яростно дергается рукой, стараясь высвободиться из этого неожиданного плена, в то время как его цель из жертвы превращается в убийцу. Наконец, избавившись от оковы, он замирает на месте, прислушиваясь к каждому шороху, и не думая, что она могла куда-то сбежать. Ее запах не отходил от дерева, он метался во круг него, и он слышал ее максимально замедленное сердцебиение и чувствовал, как она задержала дыхание. Напротив, Джеймс тяжело и шумно дышал, без зазрения совести втягивая носом воздух и безмолвно по запаху прослеживая ее телодвижения. Задров голову вверх, он улыбнулся, но лишь на мгновение, не успевая увернуться он падает, и улыбка слетает с его лица. Джимми не успевает подняться, как оказывается сбитым с ног снова, и уже порядком взбесившись от этого, рычит, скидывая с себя противника. Встречая ее следующую атаку режущим движением, он непонятно как оказывается вновь на земле, но сбросить ее не составляет никакого труда и поднимаясь, он получается мощный удар по челюсти, которая жалобно хрустнув, сломалась. Невправленная, она начинает криво заростать, перекосив Джима и доставляя ему не мало болезненных ощущений, от чего он брыкается и рычит пуще прежнего. Острая боль пронзила его в очередной раз и на этот раз он уже завыл, откидывая голову назад. Ткани мучительно стараются регенерерировать, но когти, которые так никто и не подумал вытащить мешают им, и они снова и снова напарываются на преграду. Рубашка порванная, порезанная и пропитанная кровью во всех мыслимых и не мыслимых местах намокла, в этот раз вырисовывая два кровавых круга.
Стараясь расслабить напряженные мышцы, чтобы заглушить хоть немного боль, Джимм посылает все свои мысли в другое место отсюда, стараясь абстрагироваться от ноюще-колющей боли, которая непрерывно долбит его. У него слабо это получается, однако гнев, который прежде правил им, отходит в сторону, уступая место желанию заживления и восстановления, прежде всего от думал о том, что нужно избавиться от ее когтей, которые не дают ему возможности заживления. Подтянув руки, он с рыком вгоняет свои когти ей в бока, и не думая высвобождать их, и таким образом, они оказываются в одинаково неприятной ситуации. Сейчас он думает как бы спасти свою жизнь, а не убить ее, поэтому это не глупая попытка высвободиться, это продуманный ход. Ведь она рано или поздно тоже захочет заживиться и тогда ей придется, хочет она того или нет, выпустить его. Хадсон взглянул на нее снова, уже без той пелены ярости и гнева, рассматривая ее осознанным, можно сказать, человеческим взглядом. А затем, ехидно усмехнувшись, прокомментировал.
- А ты - не она. - растянув измазанные кровью губы в едкой и не слишком приятной ухмылочке, он тут же расслабил их, чтобы не напрягаться лишний раз, а затем продолжил. - И если мы это выяснили, то слезай с меня. - он резко втягивает свои когти, и почувствовав легкое расслабление с ее стороны, рывком сбрасывает ее с себя, делая кувырок через голову и резко поднимаясь на ноги. На этот раз Джимми уже не выпустил когти, а лишь замер, нахмурившись.
- Меня конечно немного огорчает, что такая страстная встреча была подготовлена не ради меня, но раз уж, так вышло что я ее узрел, то кого ты все таки так хочешь укокошить?- характерно приподнимая одну бровь, Джеймс сделал несколько шагов в сторону фонтана, который оказался совсем недалеко от их поля битвы, и смывая кровь с рук и лица, расстроено взглянул на свою порванную одежду. Хадсон мог догадаться, кого именно она ищет, но хотелось услышать это именно от нее. Заодно, неплохо бы знать, почему она желает смерти тому, кого Хадсон так долго ищет. Девушка кажется не собиралась на него больше нападать, поэтому Хадсон повернувшись к ней спиной, но не переставая внимательно слушать каждый ее шаг или вдох, сделал несколько глотков прохладной воды из фонтана, промочив горло.

- Значит, - спокойной повернулся к девушке Хадсон - Ты ищешь моего отца. - парень не уточнял и не спрашивал, он равнодушно утверждал. И не поведя бровью, он усмехнулся, продолжая - Он тебе не по зубам. - пожав плечами, Джимми стал рыться в собственных карманах, извлекая чудом уцелевшую сигару. Покрутив ее в пальцах, он отрыв там же пачку спичек и отыскав ту, которая не намокла от воды и крови, чиркнул, прикуривая. Окинув ее снова взглядом, который на этот раз был оценивающим, Джимми снова покачал головой. - Определенно не по зубам, без обид. Уж если со мной не справилась. - Джимми был достаточно критичен к себе, не расценивая себя слишком уж опасным соперником, и не сомневаясь в том, что если бы он скажем столкнулся с Росомахой, то от него бы вскоре не осталось ничего. То есть, разумеется, со временем он регенерировал бы, но долгой эта битва не была бы. А если с ней они были на равных, то ее Росомаха уложит так же просто, как и его самого. В этом парень не сомневался, поэтому безапеляционно затягиваясь, выпустил дым.
Девушка, которая планировала разобраться с Росомахой была значительно физически подготовленнее чем Хадсон, и кажется ее не мало тренировали для участия в боях, но ей не хватило бы банальных сил. Разобраться с таким здоровяком как Джеймс Хоулетт нужно не только физ.подготовка и когти с регенерацией, но и много чего другого, чего у нее явно не было, например чуть ли не векового опыта и пара мировых войн. При ближайшем рассмотрении, оказалось, что она явно младше Хадсона, а мгновенно исчезнувший обиженный взгляд заставил его чуть улыбнувшись, промолчать, сдерживая желание подколоть ее. Бросаться на нее с когтями, дабы защитить честь отца Джимми не собирался по определенному ряду причин, одной из которых было естественно то, что Росомаха и сам ее укокошит если надо, а второй - что он, будь чуть более нервным, хотя куда уж больше, сам бы захотел убить такого непутевого отца. Джимми присел на край фонтана, продолжая неторопливо курить тяжелую сигару. Задумчиво рассматривая рукава рубашки, Джимми не долго думая оторвал их, превращая дырявую рубашку в дырявую футболку. Оставшиеся дырки не так сильно бросались в глаза, как разорванные в клочья рукава, а в ночном свете бурые пятна крови можно было легко принять за абстрактный рисунок футболки. Потертые джинсы приобрели еще более потертый вид, что впрочем кажется не сильно видоизменило их, и Джим решил, что пожалуй они еще не отслужили свое, и что чуть больше дырок не повод выбрасывать их на помойку. Когда сигара была докурена до половины, Джеймс погасил ее, пряча в заднем кармане джинс и поднимаясь с фонтана.
- Поделюсь маленькой тайной : Я ищу его уже не малое количество времени, и пока что все концы ведут в воду. Может быть кто-то уже опередил тебя. - Джимми пожал плечами, будто ему все равно. На самом же деле, он еще ни разу не смел озвучить эту мысль вслух. Прочитав про Росомаху множество вырезок из газет и статей, он пообщался так же с теми, кто его знал. Не многие значит его подробнейшую информацию, поэтому практически все что собрался Джим было результатом кропотливой работы, однако почти все утверждали, что Джеймс мог пропасть плотно и надолго и его просто никто не искал, но всегда возвращался. Джимми знал, что у его отца множество врагов, которые не прочь отомстить ему за старые обиды, не прочь отыграться на его сыне который не так давно проявился, но Росомаха был не бессмертным, а те поиски которые он вел, все время наталкивали его на бетонную стену, через которую было не пробиться и нагоняли мрачные мысли.
- Что он тебе сделал, что ты так хочешь его убить? - внезапно резко спросил Джим, внимательно ее рассматривая, приковывая ее к месту своим взглядом. Этот вопрос не предполагал ухода, единственный вариант избежать ответа - был сбежать от Джимми в принципе, иначе, он был готов выгрызать его. Раньше он не сталкивался лицом к лицу ни с кем, кто так откровенно жаждал смерти его отцу. Он не мог поверить, что Росомаха уже успел ей чем-то насолить настолько, что без разбора бросалась на всех, кто хоть как-то на него походил. Одновременно с этим, другие враги его отца, не сильно заботились, что он, Джим - не Хоулетт, и были не прочь убить и его сына, соответственно, ее интересует оригинальный вариант, и он чертовски хотел знать, почему.

Джимми не хотел ее обижать, впрочем, и понравится ей он так же не желал. Ему было в целом, фиолетово, что она о нем подумает, потому что редко интересовался чужим мнением о себе, и редко желал кому-то понравится. Это слишком ко многому обязывало, а он не желал быть кому-то чем-то быть обязанным, просто даже был к этому не готов. Когда отношение к тебе изначально плохое, довольно сложно сделать его еще хуже, с другой стороны, когда от тебя ждут хороших поступков, а ты все портишь. Ему хватило приемных родителей, которых он разочаровывал то и дело принося из школы вести, что в очередной раз ввязался в драку. Или что-нибудь сломал. Именно поэтому Джимми сейчас придерживался той же холодной политики в общении, что и она с ним. Разумеется, не всегда удавалось сдерживать себя, и порой проступали его не слишком адекватные перемены в поведении, однако же, он старался все таки равнодушно и спокойно поглядывать на нее, в любой момент будучи готовым ко всему : от очередной драки и погони, до равнодушного прощания. Раз она выяснила, что он не тот, кто ей нужен, то вряд ли она останется на светскую беседу,  вряд ли она его заинтересует настолько, чтобы подробнейшим образом делиться своими планами. Впрочем, Хадсон не слишком интересовался ее планами, его больше интересовала она сама. Джим внимательно изучал ее, начиная от внешнего вида и заканчивая запахом. Она, не смотря на совершенную безопасность, стояла в казалось бы непринужденной позе, однако ее ноги выдавали ее с головой. Девушка могла в любую секунду отклониться или увернутся, не потеряв при этом равновесия, благодаря тому, как были поставлены ее ноги, боевая позиция, готовая в любой момент позволить перейти от простой стойки к действию. Руки, которые некогда красовались с парой когтей - таких же как у него самого - выдавали ее так же, хотя бы тем, в какой напряженной позе они были сложены. А запах был смесью недоверия, напряжения, и как ни странно, любопытства. Джеймс чуть заметно улыбнулся, отмечая про себя, что она все же заинтересована им и замечая такой же любопытный взгляд, как и его собственный. В отличии от нее, Хадсон и не думал скрывать свое любопытство, изучая ее глазами, рассматривая тонкую и гибкую фигурку, которая была в бою для любого другого серьезнейшим противником, задумчиво рассматривая кожу, где совсем недавно были порезы, а сейчас мягкая гладкая кожа, и прищурившись, изучая места откуда выходят когти. Она была практически его собственной копией, только в женском виде. После того, как он поймал в ней нотки любопытства к его персоне, ситуация словно бы разрядилась, Джимми легче пошел на контакт, расслабившись, почувствовав, что есть за что зацепиться.
- Да? - стараясь оставаться спокойным, спросил он, не желая пугать или отталкивать своей заинтересованностью. - И где? - Хадсон не мог похвастаться опытом в слежке, да и начального пути у него не было. Он пробивал лбом стены, не имея никакой конкретной информации. Она была или голословна, или просто имела лучшие источники, чем он. Хотя пожалуй, любой источник будет лучше чем его. Хадсон вздохнул, прекрасно понимая, что она не поделиться с ним предположительным местоположением Росомахи, и стараясь скрыть огорчение по этому поводу, поспешил дать ответ. - Я его не знаю вообще. - просто ответил Хадсон, опять же впервые признавая такую неприятную правду, которую ранее ему даже и не приходилось нигде озвучивать. - Ни разу не видел. Честно говоря, то что он мой отец я узнал совсем недавно. - он пожал плечами, усмехаясь. Джимми не нужно было сочувствие или еще что-то в этом духе, он спокойной и равнодушно поделился этим, не считая что это повод для личной драмы. Ему повезло с приемными родителями, и они рассказали Хадсону, как он попал к ним, а это значило, что его отец не просто отказался от него потому что тот ему был не нужен, а попытался защитить его от того дерьма, которое происходило в его жизни. Джимми понимал это, вернее старался понять, не зная ничего о Росомахе по сути, и его жизни.
Хадсон не совсем понял ее ответ. Она ловко ушла от конкретики, предпочитая дать обтекаемое определение, которое ничего не проясняло. Что она этим хотела сказать? Как будто бы она была не живым организмом, а запрограммированной машиной, которую собрали с определенной целью и запустили в действие. Хадсон силился понять сказанное, нахмурившись и почесав затылок. Но как ни старался он понять сказанное, ему не удавалось и наконец он уточнил, попутно отвечая на вопрос.
- Что ты хочешь этим сказать? Я тоже, как видишь, не самый мирный парень. А зовут меня Джимми. - сгладив свой выпад на тему убийств его отца, подобием дружелюбной улыбки и уменьшительно-ласкательным от своего имени, он не зная как еще продемонстрировать свои мирные намерения, проговорил - Как насчет пройтись? - кивая головой в сторону пустынной дороги, которая освещалась редкими фонарями, он чуть повел рукой, предлагая ей тем самым не только прогулку, но и беседу, которая явно больше не предполагала никакой драки. Откровенно говоря, после Саблезубого, она была первой, из тех кого он встречал, кто был хоть как-то на него похож. И судя по ней, она гораздо лучше могла держать себя в руках. Было бы интересно узнать ее историю, может быть, получить парочку советов, как бороться со своим внутренним зверем. Несмотря на то, что они всего несколько минут назад отлично друг-друга лупасили, Джим не мог отказать себе в удовольствии полюбопытствовать, если она будет согласна на это. Взамен ему нечего было дать, кроме скучной истории его жизни или безуспешных поисков своего отца. Он даже толком не мог ответить зачем его ищет и что скажет ему когда найдет, а может быть, ему хватит просто посмотреть на него издалека да и все. В конце концов он уже не маленький мальчик, которому нужен отец, тем более что, отец-то у него всегда был.

Она была первой, кого он встретил, кто тоже искал его отца. Цель у них, разумеется была разная, но все таки путь один. Джимми хотел продолжить настойчиво расспрашивать ее, где и когда она нашла его след, и даже не важно было, что в итоге она его потеряла. Он готов был начать с этого места, вернее говоря, продолжить. Его устроил бы вариант обыскать там все и чуть ли не обнюхать землю, но девушка не намерена была делиться. Блондин не стал настаивать, несмотря на свое отчаянное желание. Поймав очередной рвавшийся на волю вопрос, когтистый выбрал ответ на ее вопрос, который заставил его на некоторое время задуматься.
- Не знаю, - начав этот путь, Джимми никогда не думал, какой он хочет видеть финиш. Он не знал, зачем ему искать Росомаху, ведь он уже давно достиг того возраста, когда мальчик перестает цепляться за отца. - Может быть, просто хочется посмотреть на него, задать пару вопросов. У меня есть..некоторые сложности связанные с моим поведением. Может ты заметила. - такая возмутительная откровенность не была никогда ему свойственна, особенно в общении с теми, кого он едва знал. Но его шестое чувство подсказывало ему, что сейчас нет нужды темнить. Несмотря на то, что они только что славно помахались когтями, девушка располагала к себе, наверное из-за того, что Джимми видел, как она на самом деле на него похожа, только в отличие от него, была лишена таких простых вещей как семья, человеческое тепло. Хадсон знал, точнее был уверен, что она испытывает или испытывала когда-то, такие же трудности как он. Или во всяком случае, если не испытывала, то знала как сделать так, чтобы этого не было. Его честность в данном случае, обезоруживала ее похуже любых когтей и регенерации, она укладывала ее на лопатки так, что ей, чтобы ответить достойно, приходилось по мимо воли, проявлять в общении с ним тоже самое. Девушка знала, что врать ему так же глупо, как если врать ей, даже при идеальных способностях, талантах и тренировках, такие как они чуют ложь за километры. Джимми медленно пошел вперед, увлекая девушку за собой. Не было тех, кто мог бы их подслушивать - да и кому нужен их разговор? Было достаточно тихо можно было спокойно и расслабленно прогуливаться, словно они старые знакомые, вдыхать свежий ночной воздух. Планы парня поменялись достаточно быстро, и Хадсон уже не спешил домой подкрепиться и завалиться спать, поэтому он не форсировал события, спокойно наслаждаясь тишиной, когда его собеседница предпочитала замолчать.
- Какое оригинальное имя. - Джимми улыбнулся снова, не демонстрируя откровенно свое удивление, которое впрочем, скорее всего без его желания отразилась на лице. - Значит ты успешная счастливица. А как называют тебя друзья? - Джеймс заглянул ей в лицо, стараясь отыскать там признаки человеческого: улыбку, может быть, хитринку во взгляде или насмешку. Но она была предельна серьезна и даже нахмурена. Икс-23 хотела убедить его, что она репродуктивное клонирование человека, без человеческих чувств и эмоций, и что она машина, у которой есть цель, судя по всему убить его отца, а дальше после того как миссия будет выполнена, можно заняться следующим заданием или уйти на покой. Легонько ткнув ее под ребра локтем, Джимми остановился, приподняв брови.
- Да ладно тебе. Ты ведь не машина, а. - такая панибратская проницательность опять же была ему не слишком присуща, но парень внезапно испытал ни с чем не сравнимое желание докопаться до ее сути. Ему показалось возмутительным это ее поведение. Может быть, она все это сама себе выдумала, или ее заставили в это верить, но не могло все быть так. Он прожил еще не достаточно долго, и видел не достаточно ужасов, чтобы смириться с такими, как она. Будто бы она сама поставила на себе крест, не желая ничего менять. Каждый имел право на улыбку, как минимум. По сравнению с ней, Джеймс, который считал себя не самым веселым на свете, сейчас чувствовал себя практически вечной петрушкой, с глупой улыбкой на лице. Стерев всякие признаки последней, он мрачно на нее уставился, упрямо отрицая ее модель поведения и общения, которая рассматривала лишь внимательный конспект того, что говорит он и по возможности односложные ответы. Джеймс просто не мог поверить в то, что ей было совершенно нечего ему сказать, неужели она пошла на контакт просто так? Информация о нем вряд ли сможет ей помочь в поисках Росомахи, он точно дал ей понять, что не знает ни его местоположение, никакой информации о нем, да и вообще, является крайне бесполезным. Хадсон наклонил голову, на этот раз, не задавая вопросов больше, и позволяя ей самой решить, хочет ли она сказать ему что-то или нет. Он внимательно рассматривал ее лицо, пытаясь отыскать в глазах большее, чем ледяную пустоту. Ее взгляд был пронизывающим и пробирающим, но он не мог оттолкнуть или напугать Джеймса, потому что парень сам был обладателем подобного взгляда, и что-то ему подсказывало, что это было, как будто семейное. Мимо проехала одинокая машина, которая отвлекла их от затянувшейся паузы, и они не сговариваясь проводили ее взглядом до поворота, а затем, блондин снова перевел на нее настойчивый и тяжелый взгляд. Кто же ты такая, все таки?

Джимми нахмурился, мрачно на нее взглянув, выслушивая мини-лекцию на тему страха. Да, безусловно в ее словах была правда, страх был неотъемлемой частью человеческого и не только существования, подобно хищнику, боящемуся погибнуть с голоду, жертва боялась быть пойманной. Однако, врожденное желание поспорить заставило Джима не хило понервничать, пытаясь удержаться от того, чтобы не поспорить с ней.
- И ты это умеешь? - он внимательно на нее смотрел, не сомневаясь что ответ, который получил будет точно положительным. - Да, глупый вопрос, конечно. - он пожал плечами, усмехаясь себе под нос. Разве тот, кто говорил таких вещи, мог говорить и не основываясь на собственном примере? Впрочем он сам никогда не испытывал такого страха, который заставлял бы его двигаться. Скорее гнев, ярость, агрессию - вот что был его двигательный механизм, вот что могло расшевелить его, взбодрить. А никак не боязнь быть растерзанным. Единственный раз, когда Джимми испытал настоящий страх, это когда Виктор Крид напал на него, желая кажется распотрошить его на кусочки и добраться до его самых хорошо запрятанных внутренностей. Но то был его первый раз столкновения с опытным, агрессивно настроенным мутантом, из которого он все таки, смог выбраться живым. И это предало ему возможно безрассудного, но крепкого и уверенного бесстрашия. Джимми не боялся за свою жизнь, считая что беда, настоящая, которая могла бы его убить - едва ли может с ним произойти, он наслаждался своими способностями практически мгновенно залечивать собственные раны, а острые как бритва когти могли обезопасить его от любой угрозы, ибо пока что на своем пути он не встретил еще ничего такого, чего не смог бы порезать с возмутительной легкостью.
- Ну-у-у-у, - неуверенно и как-то смущенно протянул парень, стараясь изобразить руками жест, похожий на всплеск - Это знаешь ли, вроде что-то типа дружеского жеста. Но ты-то у нас репродуктивное клонирование человека, тебе не понять таких тонкостей человеческого устройства.. - он вытаращил глаза, явно издеваясь над ней. На этот раз уже не дотрагиваясь до девушки, Джим едва ли удерживался от хохота. Выражение лица было у нее то ли обиженное, то ли смущенное, что никак не вязалось с ее образом неприступной машины для убийств и от чего было еще смешнее. Джеймс встречал не слишком много странных людей на своем пути, а она была пожалуй, пока что самой странной из них, и хоть между ними было множество всего схожего, различия, которые разделяли их, сразу же бросались в глаза, стоило лишь понаблюдать за ними.
- О, ну наконец-то, - все с той же ухмылочкой, протянул парень, и на этот раз, не спрашивая разрешения, или не ожидая подвоха, протянул руку и слегка сжал ее ладонь, как обычно происходило когда двое знакомятся. - Лаура. - повторил парень, чуть склонил голову в приветственном жесте, который конечно был уже не уместен. Они уже не меньше получаса гуляли, а перед эти знатно надрали друг-другу задницы, но это нисколько не помешало Джимми сделать вид, будто они только что познакомились.
- Да брось ты, - он улыбнулся во весь рот, чувствуя себя более чем довольным оттого, что ему наконец удалось до нее достучаться и даже получить в благодарность улыбку. - Может выпьем что-нибудь, поболтаем еще? Я знаю, что алкоголь на нас не действует, но можно все таки приложиться к чему-нибудь, да и к тому же, я страшно голоден. А ты? - он едва заметно кивнул, сворачивая, и перед ними открылся небольшой бар. Сквозь плотно занавешенные окна проступал свет, что означало о работоспособности заведения. Несмотря на то, что вид их оставлял желать лучшего, Хадсон не сомневался что их тут обслужат, во многом потому, что райончик был не из приятных, и в этот бар захаживали порой и не такие граждане. Смело толкая дверь, он галантно пропустил Лауру вперед, предлагая занять место в углу зала, где был угловой столик и мало соседей. Изучая меню, он сразу же заказал пиво и продумывал, чего бы взять на перекус. Денег было не слишком много, поэтому Джеймс старался отыскать что-то наиболее сытное и дешевое.
- Ты очень спешишь? - поинтересовался Джимми, получая свою кружку крепкого темного пива и делая первый жадный глоток. Довольно вытирая губы тыльной стороной руки, Джимми наконец определился, заказывая - как он надеялся - хороший кусок мяса средней прожарки без гарнира, на который просто не хватало средств и в ожидании уставился на Лауру. Теперь под лампой, он мог рассмотреть ее еще лучше, отмечая сурово сведенные брови. - У тебя привычка такая - хмуриться, или это я тебя раздражаю? - весело поинтересовался парень, отхлебнув снова из своей кружки пива.

Джимми был достаточно неосмотрителен, чтобы пропустить любые возмущение мимо ушей. После хорошей драки, хотелось хорошо - ну или хоть как-то - подкрепиться, и все аргументы, которых к слову, было не слишком много, не смогли бы его остановить. Подобно упертому и неуемному бульдозеру, пробивающему себе путь, Джимми буквально потащил за собой девушку, заметив бар. Сопротивление, хоть и оказывалось, но было крайне вялым, по этому, с удвоенным энтузиазмом фантазируя на тему мяса, они оказались за столиком.
Драная рваная, и местами кровавая одежда, даже не смотря на слабый свет, была отмечена внимательными сплетниками, которые уже предвкушая что-то сомнительное-опасное, зашептались. Джимми, да и Лаура, могли прекрасно слышать, что именно витало в воздухе. Подозрение. Предвкушение. Страх. Их появление, несомненно подарило этому заведению причину для сплетен. Самой популярной идеей было то, что они парочка мутантов, которых отмудохали как следует, за их породу в целом. Джеймс ласково улыбнулся тому, что озвучил эту идею, хотя тот и подумать не мог, будто парень его слышит. В одном они были правы - Лаура и Джим действительно мутанты, и с ними лучше не связываться. Рассматривая девушку напротив, он еле удержался от усмешки.
- Брось, мы тут никому не нравимся, - он равнодушно махнул рукой, прислушиваясь к сердцебиение парочки, которую описала Лаура и больше не уделяя им внимания. - У них кишка тонка заделать тут большой бадабум, послушай их сердечки, трепыхаются как пташки в клетке. Просто все тут судачат о том, что мы мутанты. - он буднично усмехнулся, не считая это чем-то из-за чего стоило бы переживать. Любого кто выглядел подозрительно или не презентабельно или просто не таким как все, автоматически записывали к мутантам, это был новый тип отбросов общества, было за что их ненавидеть, и определенно - за что бояться. Джимми снова присосался к пиву, с удовольствием промачивая горло и довольно причмокивая.
Отрицательно покачав головой, Хадсон не стал делиться финансовыми проблемами, дабы не показаться попрошайкой. Он, конечно, скушал бы все, что было у них на кухне, ибо его желудок не имел предела, однако его деньги не позволяли ему шиковать всякий раз, когда он был голоден. Мясо, которое принесли, было вполне годным, и парень думать забыл на время о том, что они находятся в баре, что у него не было гарнира, и что народ то и дело подозрительно на него поглядывает. Довольно то и дело причмокивая, он по хозяйски разобрался с мясным блюдом, вытирая губы и сыто откидываясь назад. Потянувшись, он спрятал в кулаке зевок, а затем взглянув на девушку, улыбнулся.
- Ну знаешь, я все как-то больше нахожусь в поисках своего отца. - он почесал затылок, задумываясь на мгновение - Еще в свободное время я подрабатываю в автомастерской, и бью морды тем, кто мне не нравится. - последнее молодой человек проговорил чуть громче, чем следует и те, кто внимательно их слушали, мигом поперхнулись, и быстро отвернулись. Пара с ножом и бутылкой напряглись, явно не решаясь подойти, однако все еще не стесняясь в открытую за ними наблюдать. Кажется за то время, что прошло, они перестали бояться и начали больше злиться. Злость, как известно затмевает чувство самосохранения, что значило, что к ним возможно подойдут ребята поговорить по душам. Джеймс не то, что бы сильно был против драки, просто его рубашку и футболку уже больше просто некуда было драть. Он сделал еще один глоток пива, размышляя о том, стоит ли их дразнить или нет, и выбрав последний вариант, взглянул на Лауру.
- Как ни странно, моя-то жизнь больше других похожа на простую человеческую. А вот ты, он сделал многозначительную паузу, осматривая ее торжественным и долгим взглядом, спустя мгновение продолжая - А вот ты, как я уже понял, кроме поимки моего отца, очень не похожа на других. Лучше расскажи о себе, у тебя такие же способности как у меня и у моего отца - почему? - Хадсон примерно представлял, какой он услышит ответ, если девушка решит его все же озвучить. Но ему были не важны его собственные догадки, он хотел знать правду. Это не могло быть простым совпадением, металл который покрывал ее когти, был прочнее и крепче, чем его собственный, Джеймс почувствовал это во время схватки, а это означала только одно - ее когти покрывает адамантиум. Он знал у кого еще такие же когти, такой же сплав металла на них, и такой же заживляющий фактор. Помимо него самого, разумеется. Совпадений было так много, что ответ казался очевидным, но вместе с тем удивительно не укладывающимся в голове. Хадсон продолжал ждать ответ, теперь уже понимая, что его не устроит какая-нибудь отмазка. Он не знал, почему для него это так важно, но чувствовал, что если не получит ответ, то будет мучится, и не успокоится пока не узнает правду. Это было одной из его черт, добиваться того, что для него по непонятным и необъяснимым причинам важно. Не смотря на то, что он имел прекрасную приемную семью, он никогда не имел настоящих родственников, тех, кто был для него родным не только на словах, но и по крови, по набору генов, и возможно, Лаура.. Его кто? Сестра?