Жалела ли Адрианна о том, что сделала? Была ли она вообще способна на сожаление? И да, и нет, вернее наоборот. В её сердце было место жалости, правда, как и все остальные чувства, относилась она только к самой женщине. Ей никогда не было жаль других людей, все вокруг были лишь манекенами, заводными куклами, единственная задача которых выполнять желания Адрианны, а иначе от них нужно избавиться. Отец не был исключением, черт, он был первым в списке любимых игрушек Риэн. С самого детства она училась манипулировать им, использовать для выполнения своих желаний. Никогда у неё не было сомнений в том, что однажды вся империя отца станет её, и ради этого она была готова ждать. Вообще говоря, если бы не сумасбродное решение отца отдать все в руки любимой Эммочки, то он, может быть, прожил бы подольше. Но таких вольностей Адрианна не прощала. Пусть ничего и не вышло, и власть осталась в её руках, но сама попытка нарушить её планы стала дополнительной причиной необходимости прикончить Уинстона. Адрианна ничего не забывала, и никому не прощала обиды. Она не мстила сразу, предпочитая выждать удобного случая, когда ответный удар будет наиболее болезненным. План по убийству Уинстона она начала строить ещё лет в шестнадцать, но именно в тот день, когда он посмел назвать Эмму наследницей, она окончательно решилась. Правда, на подготовку ушло больше времени, чем рассчитывала девушка, однако главное результат. Уинстон отправился в ад, причём Риэн уж постаралась, чтобы подонок умирал подольше и помучительнее, а потом старательно изобразила ужас и слезы, когда полиция сообщила ей и матери о произошедшем. Что-что, а играть на публику она умела блестяще, в газетах появилась даже пара статей, об убитой горем дочери бостонского миллиардера - на что только не пойдёшь, чтобы достигнуть заветной цели.
На похороны Уинстона Фроста съехалось, наверное, половина Бостона - он тоже был хорош в скрывании своей истинной личности бессердечного деспота. К концу вечера, Адрианна так устала играть печаль и благодарить каждого встречного, подходившего к ней принести соболезнования, что готова была кого-нибудь убить. Единственное, что радовало девушку, так это то, что ни Эмма ни Крис не пришли на похороны. Мать как обычно наглоталась таблеток, и не беспокоила Риэн, а младшая оторва была где-то неизвестно где, и как она втайне надеялась никогда не вернётся, или сдохнет где-нибудь в подворотне, без разницы. В общем и целом Адрианна была довольна, и когда вечер, наконец, закончился, вздохнула с облегчением и радостью. Прогуливаясь по дому, она смотрела на него теперь совсем другими глазами - ведь теперь этот дом был её, все в нем, до последней пылинки было теперь её собственностью. На следующей неделе зачитают завещание отца, но Адрианна уже итак знала его содержимое - она сама его и составила, убедив Уинстона, что это все его идея. Каким же он был кретином! Вспоминая о годах унижений, когда ей приходилось мило улыбаться ему в лицо, скрывая кипящую в душе ненависть, женщина хотела бы вернуть его из ада, только чтобы ещё раз туда отправить, и на этот раз своими собственными руками. Как же ей этого хотелось, убить эту тварь лично, глядя в лицо, чтобы увидеть в его глазах, как до него доходит, какая змея все время была у него под боком. Утешением могли служить разве что его часы, которые ей принесли, после убийства - вернее, конечно же, несчастного случая - Уинстона. Способности Адрианны позволяли ей раз за разом проигрывать в уме последние минуты жизни отца - эти часы она теперь вряд ли когда-нибудь снимет.
Неделя прошла для девушки очень быстро, в этакой эйфории от ожидания светлого будущего, которое вот-вот должно было наступить. И вот, наконец, пришёл юрист отца с завещанием. По такому поводу даже Корделия притащилась домой, и, что намного хуже, объявился братец, её третий "любимый" родственник. Впрочем, она была даже рада отчасти, что он здесь - наверняка ведь рассчитывает, что ему достанутся денежки папаши. Как же весело будет увидеть его лицо...
- Итак... - Оливер Моли, древний как мир юрист отца, сам ещё непонятно как живой, откашлялся и обвёл слезящимися глазами собравшихся. - Вижу что все здесь... Кроме... - он говорил так медленно, будто засыпал, обычно Риэн мирилась с этим, но сейчас ей хотелось встряхнуть старого хрыща, забрать у него конверт и самой все прочитать, а потом расхохотаться в лицо всем этим идиотам, решившим, будто она позволит оставить им хоть что-то. Нет уж! Слишком долго она страдала, старательно изображая послушную дочь, чтобы отдать кому-то хоть цент. - А мисс Эмма не придёт? - вопрос старика вывел женщину из раздумий.
- Нет, - отрезала она. - Мистер Моли, вы ведь знаете, что они с отцом давно рассорились, - честно говоря, он был таким древним, что вполне мог и забыть такую "несущественную" деталь. - Так что продолжайте, пожалуйста, здесь присутствуют все, кого касается завещание отца, пусть покоится он с миром. Если папа оставил что-то Эмме, - три раза "Ха!" - то я постараюсь отыскать её, и передать его волю, - ага, как же, если б она и стала разыскивать сестру, то только чтобы прикончить и её тоже. Адрианна до сих пор не забыла, как сестрица испортила ей карьеру модели - не то чтобы она всерьёз собиралась этим заниматься, бесил сам факт.
- Что ж, хм, тогда я продолжу? - не дожидаясь ответа на свой риторический вопрос, юрист вскрыл конверт и достал завещание. - Итак, хм... Полагаю я могу опустить юридические детали? - посмотрев на собравшихся, и дождавшись кивка Адрианны, он вновь уставился на листок.
"О, господи, как можно быть таким медленным?! Первым же делом уволю его!" - от притворной, слегка печальной улыбки, у неё уже сводило челюсть. Слушая, как медленно, едва ли не по слогам, Моли перечислял кому и что оставил Уинстон, Адрианна успокаивала себя одной единственной мыслью  - как только завещание будет оглашено, ей больше не нужно будет притворяться пай-девочкой, она наконец-то сможет быть самой собой. Матери, которая никогда особо не раздражала Адрианну, она позволила оставить десять процентов акций Фрост Технолоджис - в крайнем случае, всегда можно будет и ей подстроить несчастный случай. Корделии завещали малюсенький трастовый фонд - так и быть, пусть подавиться, все же от неё было чуть больше проку, чем от братца, вдруг сможет выбиться в люди. По мелочи немного денег и чуть собственности досталось доверенным друзьям отца, скорее подачка, чем реальная польза, а вот братца в завещании не было. К сожалению, он сидел к ней вполоборота, так что Адрианна не смогла насладиться его рожей.
- Хм... и последнее... "Все остальное имущество и активы, принадлежащие мне, я передаю своей дочери Адрианне Фрост" - вот и она, та фраза, ради которой девушка терпела все это сборище жадных до её денег. Изобразив положенное удивление, Риэн поблагодарила юриста и проводила его к дверям. Вслед за ним комнату покинули и все остальные "гости", ушла и мать, и Корделия, сказавшая напоследок сестре нечто среднее между: "Кто бы сомневался" и "Будь ты проклята". В комнате осталась только Адрианна и бестолковый братец.
Сев за стол отца - вернее теперь уже официально её стол, Риэн без всякого интереса посмотрела на Криса. Если Эмму и отца она ненавидела, то его скорее презирала.
- Ты что-то хотел? - всякое тепло ушло из голоса и глаз, больше не было свидетелей, незачем было и дальше притворяться убитой горем любящей дочкой и сестрой.