Нью-Йорк. Шум города оглушает, сбивает с толку, давит. Здраво мыслить практически невозможно, хочется лишь устало выдохнуть, закрыть глаза и неспешно потереть виски. Суперсолдаты не страдают недугами вроде мигрени, но даже столь устойчивого человека можно довести. Хотя... В городе ли дело? Ведь война уже идет. Она запустилась, как гигантский, тяжелый стальной диск, который повернувшись раз, теперь должен вращаться постоянно. День за днем идет ожесточенная борьба, в которой погибают герои, унося каждый свою идею за собой. Что странно, нет перебежчиков. Никто не уходит от одной стороны к другой, предпочитая строго придерживаться ранее сделанного выбора. Это, разумеется, радовало. Преданность своим - безумное важное звено ведения войны, а предатели, в свою очередь, подрывают положение намного больше, чем внезапные атаки врага. К слову сказать, последнее время противостояние будто замерло. Никаких вестей, стычек, ловушек. Словно война свернулась, тихо, незаметно, как закрывают шкатулку или чемодан - на засов, с концами. Стивен был уже готов отчасти поверить в это, но...
Утро, понедельник. Пасмурная, удушливая погода, лживо обещающая дождь. Роджерс сидел около приемника, когда по одной из перехваченных линий связи раздался тревожный звонок. Капитан прислушался, склонился ближе и подкрутил громкость. Из шипящего динамика послышалось:
- На окраине Нью-Йорка загорелся торговый центр. Пожарные пытаются справиться с огнем, но пока результат незначительный. Ситуация отягощена тем, что люди, находящиеся внутри, не могут выбраться. Я отправил еще одну машину на помощь, но неизвестно, чем все кончится...
Рука Роджерса, лежащая на столе, медленно сжалась в кулак. Он нахмурился, переводя взгляд с устройства на лучшего друга. Баки. Он сидел за столом, прямо напротив, стараясь вслушиваться в звучащие слова не менее внимательно. В подвале, в котором они сидели уже второй день, было очень темно и только тусклый свет старой настольной лампы позволял увидеть хоть что-то. Стив понимал, что высовываться лично, в дневное светлое время крайне опасно. Он также осознавал, что на месте возгорания будут не только пожарные, но и полиция, скорая, гражданские. Слишком много тех, кто увидев вживую, узнает разыскиваемого изменника из газет. И всё-таки сильнейший порыв прийти на помощь через несколько минут пересилил все здравые убеждения. Стив поднимается с места, пристегивает щит и надевая шлем.
- Ты со мной? - звучит торопливое обращение к лучшему другу.
- Конечно. - незамедлительный ответ уже перед самым выходом.
Добираться приходится окольными путями, чтобы никто ничего не замечал. Скорость передвижения и натренированная предусмотрительность вполне позволяют это сделать, особенно, если сам стараешься абстрагироваться от опасений быть замеченным и впоследствии преследуемым. Лишний раз попадаться на глаза властям не стоит, с началом войны некоторые люди особенно постарались, чтобы в городах висели листовки, на телевидении и радио сообщались последние новости о мятежниках, а в обыкновенном народе воспитывали ненависть к тем, кто противится акту о регистрации. Глупо, бессмысленно и удивительно жестоко. По крайней мере, так считал Капитан.
Пробравшись в здание подвалами и поднявшись на первом этаже, Стив начал осматриваться. И чем дольше он изучал обстановку, тем ярче становилось осознание того, что ничего здесь не горит. Торговый центр был абсолютно пуст, более того, цел - никаких следов пожара и его тушения. Разноцветные вывески, закрытые на замок отделы, потушенный свет. Всё, как обычно.
- Баки... - голос срывается на шепот, понимание того, насколько огромной была ошибка являться сюда, доводит до нервного вздоха. - Это ловушка.

Закружившийся водоворот событий, вовлекший в себя множество элементов, остановился так же внезапно, как и начался. Он напоминал болото, которое засосало его вместе со Стивом, вместе с их сопротивлением, с героями и злодеями, сторонниками и противниками регистрации. Бездействие тянулось часами, затягивая все глубже и глубже в свою воронку. Барнс не мог, ненавидел такое липкое и колючее ощущение неспособности проявить себя, он не мог находится в таком статичном состоянии слишком долго, оно пугающе напоминало ему криокамеру, в которой он годами находился в бесконечном тревожном сне. Джеймс сжимал и разжимал кулаки, в темноте силах уловить эти действия, разглядеть их и не имея ни малейшего шанса поймать хоть отголосок этого жеста. Ощущение тяжелого, давящего чувства наступающей паники с каждой секундой было все сложнее и сложнее игнорировать. Последствия замкнутого пространства, в котором его продержали не один год давали о себе знать, и не до конца стабильный Баки чувствовал, практически каждой клеточкой своего тела, каждым нервом чуть подрагивающего мизинца, как напряжение внутри него силиться вырваться наружу, что в конечном счете выльется в бегство из этого темного, сырого, пустого и холодного тесного помещения, где они сидели уже более 24-х часов к ряду. Джеймс старался успокоиться, он не хотел чтобы Стив почувствовал его напряжение, чтобы Стив понял, что он уже на грани внутреннего взрыва. Он ведь понимал, почему они находятся тут, понимал, почему не могут никуда выйти, и уж тем более прекрасно осознавал, к чему может привести его недовольство. Их ситуация была и без того крайне шаткая.
Стив Роджерс, нежелательное лицо, какая там за него была назначена награда? Любой прохожий заметивший не осторожность Капитана, хотя бы за 1/5 этой суммы сообщит, на какой именно улице и в каком направлении двигался Кэп. Да и он сам, впрочем, был не менее желанным призом, не стоит конечно преувеличивать его ценность, однако были те, кто действительно серьезно интересуется его шкурой. Не исключено, что желающего его обнулить, с радостью выплатили бы за него не меньше, чем за Стива. Барнс выдохнул, осторожно и медленно выпуская воздух сквозь зубы, чувствуя, как проклятый предатель мизинец продолжает трепыхаться без его ведома. Он передернулся, отгоняя от себя мысли, что он просто не может тут больше находится. Он. Не. Может.

- На окраине Нью-Йорка загорелся торговый центр. Пожарные пытаются справиться с огнем, но пока результат незначительный. Ситуация отягощена тем, что люди, находящиеся внутри, не могут выбраться. Я отправил еще одну машину на помощь, но неизвестно, чем все кончится...

Оживившись от своего тяжелого внутреннего сопротивления, мужчина прислушался к радиоприемнику, который шелестел так тихо, что пришлось наклониться над ним, дабы разобрать тревожное сообщение. Переводя мгновенно взгляд на Роджерса, он со смутным сомнением узнал появившуюся морщинку между бровей и плотно сжатые губы. Джеймс вне всяких сомнений знал, что бы это могло значить, и внутреннее сопротивление переросло во внешнее. Не решаясь подняться с места, он наблюдал за тем, как Стив несколько секунд анализирует ситуацию, а затем рывком поднимается, одевая шлем и подхватывая щит. Барнс чувствовал, что это не правильно - подставляться так, из-за сообщение, которое даже не до конца проверено. Это ведь могло быть элементарной подставой, только ленивый не знает натуру Капитана Америки, только непроходимый идиот не в курсе, что если дело касается невинный - то Стив наплюет на свою безопасность. Ведь это было правильно, и это было высокоморально. Барнс поднялся вслед за другом, понимая, что Стив поступит так с ним или без него, и раз уж пропадать, так вместе. Выбравшись на поверхность, он на некоторое время замер, тяжело вдыхая свежий воздух и коря себя за удовольствие, которое при этом испытывал. Молчаливой тенью, брюнет последовал за Роджерсом, мрачно осматривая улицы на предмет тех, кто мог бы их заметить, выдать, продать. Они двигались достаточно быстро и осторожно, чтобы никто в потоке людей движущемся по широким и оживленным улицам, не мог заметить промелькнувшие лица мужчин, которые пробирались по узким улочкам и дворам, вынуждая себя петлять и кружить, вместо того, чтобы протий напрямик. С каждым шагом, чувство тревоги и волнения укреплялось, и когда они окольными путями, добрались наконец до торгового центра, Барнс был полностью уверен в том, что это то самое место, за мили от которого им стоит находиться. Ступая вслед за Капитаном, он все еще молчал, не решаясь поделиться своими опасениями, и сомневаясь в том, что они будут уместны сейчас, когда двое уже оказались на месте. В здании было так тихо, что их шаги отвались едва слышным эхом, и это как минимум свидетельствовало о том, что все несчастные спасены. Однако, полное отсутствие гари, дыма и даже намек на это говорило том, что подозрения Барнса, кажется, были не беспочвенны. Очень хотелось выругаться, грязно и непристойно, но он, зная как Кэп относиться к таким вещам, не мог. Замерев за спиной Стива, Баки лишь неуверенно и как-то нервно дернул головой, соглашаясь со Стивом, и не зная, стоит ли тут добавлять еще что-то.
Выдвигаясь вперед, Барнс сузил глаза, внимательно, неотрывно пожирая глазами мужчину, чье лицо выражало неприкрытое удовольствие и удовлетворение от сложившейся ситуации. Калейдоскоп меняющихся руководителей, директоров, начальников и тех, кто словом, без конца командовал им, слился в единый образ лидера. И этот был последним, из тех, кто когда-либо отдавал приказы Зимнему Солдату, который дернулся как от пощечины, услышав свое имя. На мгновение показалось, что он сейчас попытается сбежать, несмотря на то, что они очевидно давно и грамотно окружены. Барнс остался, однако, стоять на месте, не шевельнув ни единым мускулом.
- Мистер Вард, - он хрипло усмехнулся, спустя какое-то время, криво ухмыльнувшись и отказываясь от каких-либо дальнейших комментариев. За его спиной появилась Хилл, что означало совместную операцию - какая честь, Гидра и Щ.И.Т объединились, и все это ради поимки одного единственного Стива. Ну, может быть, их двоих. Слово было за Капитаном. Джеймс не привык принимать решения, он никогда не был тем, кто умел вывести группу из захвата. Опустив руку за спину, он нащупал пистолет, замирая. Это точно был еще не конец и если они считают, что заманить их в ловушку это уже все, то глубоко ошибаются.

Отредактировано Bucky Barnes (2015-10-05 15:45:24)