- А как ты хотела, приду и с  порога такой: эй, Ванда, знаешь, я тут умею ложки силой мысли в шарики скручивать, представляешь, прям как тот самый Магнето? - раздражительно бросив уходящей сестре вслед, Пьетро даже не пытался догнать девушку, применение своих способностей в подобных ситуациях он считал решением весьма нерациональным, поэтому просто следовал за ней - нервно, злобно и непривычно для себя медленно; понятие «медленно» всегда не нравилось молодому мутанту, вечно недоумевающему, как можно жизнь в ином ритме жизни, чем он? Мало кто мог в принципе понять его, мысли в его голове находились в постоянном бешенном потоке, почти в вихре, что однозначно усложняло работу телепатам, Мадлен Прайор пыталась неоднократно, но все попытки оказывались тщетными: никто и ничто не могло влезть в голову Максимофф, что изрядно играло ему на руку, скрывать правду становилось легче, никто не вторгался в личное пространство, никто не рыскал в поисках узнать всё о его маленькой тайне. Конечно же ситуация была им предвидена, именно такой и должна была быть реакция сестры не только на известие о внезапном родстве с Магнето, - глубоко в душе Пьетро давным-давно осознал, но до конца не признал, что между ними есть определённая связь, однако он не до конца понимал, какая именно; и вот тебе пожалуйста, на горизонте объявился давно потерянный, и даже ни разу не вспомнившийся, отец, готовый толкать речи о своей несчастной доле; простите, дети, но о судьбе вашей известно мне не было, но я искал, - правда искал жену свою пропащую; о детях думал, а потом захват мира и власть вытиснули все мои мысли, простите, горемычного. Пьетро в первую секунду хотелось вывернуться наизнанку, настолько мерзко вдруг стало на душе, что злосчастная ложка сама полетела в сторону новоиспечённого папаши, а потом сложилась пополам прямо перед его лицом, хотелось остановить время - отмотать, вот только что бы не ловить этот непонимающий, почти что пустой, взгляд Ванды, на долю секунду показалось, что блеснули зловеще её тёмные глаза, - яма бездонная, и всё, чего так опасался сам мутант, вот-вот готово было воплотиться в реальности; Пьетро не соврал сестре, Пьетро просто утаил от неё правду; просто не поделился своим секретом, как однажды и она сама, видимо предполагала девушка, что брат никогда об этом не узнает, но он знал. Он даже собирался вырыть могилу на заднем дворе для этого ублюдка. - Успокойся! - молодой человек повышает голос, закрывая за собой дверь, и смотрит на разъярённую девушку, вокруг которой в воздух подымались предметы, что может быть удачнее, чем подобный удивительный сценарий подходящего к концу дня? Если сестра хочет в отместку запустить в него предметом мебели - пожалуйста, он не сдвинется с места, прекрасно понимал Пьетро одну простую истину - он провинился, но между делом не настолько сильно, чтобы закатывать истерику; истерика - она не для Ванды, сестра не умеет контролировать свои эмоции и чувства, её постоянно бросает из крайности в крайность, что ни раз было доказано девушкой, встречающей в споры с Эриком Леншерром, за последнее время насмотревшись на их склоки, пытаясь сдерживать самого себя, необъяснимо как и чьими молитвами, Максимофф отпустило: Пьетро перестал раздражаться, перестал проявлять свой вспыльчивый нрав, словно всё вдруг - в один момент как по команде - стало таким спокойным и безмятежным, всё то что копилось внутри с момента их появления в логове Братства, стало совершенно безразлично молодому человеку. - Ты ведёшь себя необдуманно, Ванда - безответственно. Хочешь всё разнести к чёртовой матери? Валяй. Но может послушаешь: у меня нет такой силы, как у тебя. Любой дурак может быстро бегать, и никакого особого влияния или негативного воздействия от этого нет, но ты - другая, ты зависима от своей силы, она контролирует тебя, как только ты начинаешь поддаваться, вот как сейчас. И, если хочешь злиться - злись, но это было моё решение скрыть от тебя правду, потому что неприятно было осознавать, что это хоть как-то связывает меня с ним; это сидит внутри меня, и от этого становится мерзко: от мыслей, от ассоциаций, от попыток не признавать очевидного. Подозрения снедали, и до тех пор пока всё это не уложилось бы у меня в голове - молчал бы, - и не было в этом ничего предосудительного, Пьетро не пытался оправдаться или признать свою вину, он просто хотел донести до упрямой импульсивной сестры мотивы своего поступка: он просто не хотел признаваться само в себе в собственных подозрениях, а пока он сам не признает правду и правоту, он - опасен; опасен в своих проявлениях, в своих приобретённых способностях, которые хоть и ограничивались умением скручивать и швырять ложки, каждый раз казалось, что это не предел возможностей; сила внутри собакой скулила, требовала больше внимания - усердия, разрасталась и поглощала; Пьетро не хотел быть зависимым от своих умений; Пьетро просто-напросто отрицал. - Я не хотел признавать всего этого, поэтому и молчал. А не по причинам, что ты себе уже успела нафантазировать, Ванда, даже если каждый из нас будет иметь по одному секрету, это не разрушит нашей связи, - опасения были у него не только по отношению к способностям, неожиданным семейным ценностям или последствиям их умений, всё упиралось в одно: чем больше скрываешь друг от друга, тем сильнее отдаляёшься; просто между ними, коей хоть и не было, разрасталась бы с каждым враньём; однако, в отличие от многих прочих драм в жизни обыденных людей, Пьетро не врал. Пьетро просто оберегал Ванду, как умел; а его умение оберегать сестру, это ставить её превыше всего: это просто не думать о самом себе, потому что если мир и вращается, то его - для неё.